Дом китобоя

Репортаж Екатерины Дмитрейко был прислан на Конкурс музейных репортажей (2023 г). Это один из двух десятков материалов конкурса, отмеченных, как выбор редакции онлайн-журнала "Музейный опыт".

Второй год подряд мой отпуск проходит на Балтике. Обычно это ранняя весна, ещё не очень-то тепло, но всё-таки ты ощущаешь, что приехал на море. Из Сибири и сразу на море. Мечта.

Основная точка отсчёта всех путешествий по области — Калининград. В бывшем Кёнигсберге весной 2022 года я оказалась уже в третий раз, но времени ему до этого уделяла немного. А тут у меня появился проводник. Одноклассница Маша с семьёй переехала в Калининград. Человек влюбился в город и по-настоящему заряжает этой любовью. Маша уверяла, что я обязательно должна попасть в Дом китобоя. Что это за дом было не совсем понятно: вроде музей, но какой-то совершенно необыкновенный. Совсем свеженький, открылся меньше года назад, но Маша уже успела побывать там раза три и отчаянно рекомендовала нам с мужем это пространство.

Я работаю в Музее-усадьбе Василия Ивановича Сурикова, поэтому посетить необычный, недавно открытый музей очень хотелось. Особенно привлекало название. Какой он — дом китобоя? До этого дня я точно не задумывалась о таких вещах.

Мы купили билеты на самый первый сеанс следующего дня, и утром отправились по нужному адресу.

Дом китобоя находится во внутреннем дворике Калининградской областной научной библиотеки. Это мощное знание, построенное в 1929-1930-е архитектором Робертом Либенталем для Прусского государственного архива, хороший образец архитектуры конструктивизма, которое нам было интересно рассматривать и которое настраивает на интерес к прошлому города.

Первое, что бросилось в глаза — невероятно стильный вход в музей. Над входом - неоновые вывески, что в моем представлении нетипично для музея.

Нас встретила очень приятная женщина, она оказалась и администратором, и экскурсоводом. До сеанса было ещё минут 15, и мы решили выпить кофе. В холле располагается небольшой кафетерий и зона с сувенирами.

Кофе подали в очаровательных кружках, они как будто перенесли меня куда-то в детство, где во всю стену зала стояла стенка, а в ней - обязательный сервиз,  бабушкина гордость. Правда, из бабушкиного сервиза я ничего и никогда не пила, а тут будто бы сбылась мечта, о которой я и сама не подозревала.

Ещё меня порадовало забавное совпадение. На ручке моей чайной ложки был изображён Медный всадник. Достаточно схематично, но узнаваемо. А ведь именно этот памятник Петру Великому запечатлел на своём небольшом полотне молодой Василий Суриков.

Кроме меня и мужа на этот же сеанс экскурсии подошла только одна девушка, получилась небольшая уютная группа. Администратор предупредила, как будет проходить наша экскурсия. Оказывается, нас ожидал не стандартный рассказ экскурсовода, мы сами знакомились с экспозицией с помощью аудиоспектакля, сопровождавшего нас во время сеанса. Для себя я отметила ещё один цепляющий момент — нам выдали тапочки вместо бахил, это было очень заботливо. Я сразу ощутила себя гостьей в этом ещё неизвестном мне Доме китобоя.

За дверью, обитой дермантином, открылся длинный коридор. Нас завели в первую комнату — это была прихожая. Дали последние наставления и оставили одних в чужой квартире — квартире того самого китобоя, с семьёй которого нам предстояло познакомиться за этот час.

Оказалось, что квартира эта коммунальная. Тут живёт семья китобоя: глава — сам китобой, его жена, сын и дочь. А ещё у них есть сосед.

Мне было интересно с первых минут. Ты слушаешь рассказ, глядишь по сторонам и складывается впечатление, что вещи вокруг тоже говорят с тобой. Вот на шкафу стоит коробка с электрическим самоваром. Забавно, но точно такой же самовар «живёт» и у нас в музее. Это не экспонат, мы его используем по назначению — кипятим в нём воду во время музейных мероприятий. А вот чеканка с парусником возле зеркала-экрана. Помню, что похожие чеканки висели в квартире подруги моей бабушки. Они мне очень нравились, и я всегда грустила, что у нас дома нет такой красоты.

Музейная сценография захватила нас с первых минут. Невозможно было пропустить акценты рассказа, нужные объекты подсвечивались в необходимый момент, и ты сразу же обращал на них внимание.

Весь сеанс у меня было очень странное чувство. Нас было всего трое, и мы будто бы стали детьми, которых пригласила в гости необычная девочка. Уверена, что у всех в детстве была такая во дворе — она или приехала откуда-то погостить к родственникам, или только что переехала. И вот ты впервые идёшь к ней в гости, тебе очень интересно, но немного страшно. Вроде бы и трогать руками вещи можно, а как-то боязно. Ты же в гостях!

Вот ты сидишь на диване в комнате соседа этой девочки, слушаешь историю про то, как настраивали телеканалы. Оказывается, в советском Калининграде было очень важно, куда выходили окна квартиры. Если на восток или север, то ты оставался без польского вещания.

А вот уж совсем запретный ящичек — в нём лежат маленькие бутылочки с алкоголем, пачки сигарет. Настоящее богатство, принадлежавшее фарцовщику.

С каждой комнатой мы всё больше и больше становились причастными к жизни этой семьи. Китобой — это собирательный образ. Море кормило людей, поэтому многие мужчины в послевоенном уже Калининграде становились китобоями. Уходили в рейсы на долгие месяцы, а их возвращение было настоящим праздником для горожан.

Через самые обычные предметы, которыми современного человека не удивишь, создатели Дома китобоя передали жизнь простых калининградцев. Забегая вперёд, скажу, что после сеанса администратор долго рассказывала нам, как, оказывается, сложно найти предметы, бытовавшие в домах людей ещё каких-то тридцать с небольшим лет назад. Поэтому самым сложным в воплощении задумки этого места было собрать экспонаты для музея.

Мы как заворожённые подчинялись командам невидимого проводника: открывали шкафы, листали книги, садились в кресла, разглядывали школьные карты. Про себя я всё время удивлялась, что меня до глубины души цепляют какие-то незначительные детали. Например, на той же школьной карте красными метками был показан маршрут путешествия папы-китобоя. Это было очень трогательно.

Я вроде бы была в музее, но при этом со мной говорили театральным языком. Причём эти истории не были плодом фантазии. Это реальные воспоминания жителей Калининграда 60-х - 80-х годов. Невольно начинаешь сравнивать рассказы родителей с тем, что слышишь, находишь какие-то параллели, но в то же время множество отличий. Детство маленького сибиряка очень отличалось от детства мальчика или девочки, выросших у моря.

Для меня самым ярким моментом посещения Дома китобоя стала последняя комната, в которой мы слушали интервью с дочерью китобоя. Вот она реальность — романтики в этой профессии маловато, зато много разлук, непростых условий труда, тяжёлых рейсов. Но люди любили своё дело, горели им, как горит на стене кусочек флага с того самого судна китобоя.

После завершения экскурсии мы ещё долго задавали вопросы сотруднице музея. Я узнала про ещё одно совпадение — в записи аудиоспектакля принимали участие артисты Красноярского театра юного зрителя, что, конечно, нас порадовало.

Дом китобоя — это прекрасный пример того, как можно и нужно показывать советское прошлое. Бережно, обращаясь к реальным людям и их историям, без каких-то перегибов, а мягко уводя с собой по волнам памяти.

В этом пространстве будет одинаково интересно и взрослым, и детям. Взрослые точно найдут что-то общее с жителями квартиры китобоя, дети в буквальном смысле получат возможность оказаться в прошлом, о котором только лишь слышали. При этом многие вещи в музее можно трогать, рассматривать, всячески присваивать их историю себе.

Скоро меня ждёт очередной отпуск, и кто знает, смогу ли я устоять перед зовом манящей Балтики, которая хранит ещё множество историй, о которых стоит рассказать музейным языком.